Реликт (том 1) [Книги 1–3] - Василий Головачев

Чувствуя настороженную тишину в эфире — переговоры наблюдателей, пилотов и строителей стихли, все видели картину, передаваемую камерами когга, — Ратибор придвинул шлюп еще ближе, остановился в километре от ближайшего участка светящихся линий и скомандовал:

— Зонд!

Когг выплюнул двухметровую сигару зонда, распустившуюся в носовой части ромашкой следящих систем. Левее и ниже поля передачи основных камер шлюпа раскрылся квадрат приема с камер зонда, по которому побежали строки и цифры бланк-сообщений: инк зонда передавал параметры полевой обстановки вокруг аппарата. Вблизи чужанской конструкции фоновое значение электромагнитного поля по всем диапазонам измерений было в пределах обычной нормы. Казалось, решетка — видеопризрак, топографический фантом, и в натуре не существует, ибо любое материальное тело создает вокруг себя поле: магнитное ли, электрическое, радиационное, микроволновое, гравитационное. Возле светящейся конструкции пространство было стерильно чистым, изотропным и пустым, как и вдали от нее, если не считать эффекта свечения.

Ратибор выслушал изумленные возгласы исследователей, наблюдателей и пограничников, и направил зонд прямо на завиток решетки, ожидая любого ответного действия вплоть до аннигиляции аппарата. Однако произошло то, что он менее всего ожидал: серебристо-голубая сигара зонда, мигая габаритными огнями, коснулась светящихся жил решетки, и та вдруг, мигнув, расплылась в сплошное световое поле, а когда это поле света снова собралось в узор решетки, зонд, исчезнув на миг, спокойно шел обратно.

В эфире образовалась мертвая тишина, никто еще ничего не понял, в том числе и Демин, произнесший:

— Кажется, его развернуло.

Но Ратибор отчетливо видел, как все произошло, и рискнул повторить эксперимент, чтобы убедиться в правильности вывода.

Зонд снова поплыл к чужанскому «ковру», коснулся одной из светящихся трубок, и снова повторился тот же эффект: весь стотысячекилометровый квадрат задрожал, размазался в сплошное поле свечения, как размазывается гитарная струна, стоит ее задеть, а когда резонанс прекратился, — зонд плыл назад, как ни в чем не бывало, словно не двигался только что вперед.

— Его не просто развернуло, — сказал Ратибор. — Его вывернуло в самом себе. Нос уже шел обратно, а корма все еще шла туда.

Демин тихонько присвистнул.

— Значит, это все же не просто антенна.

— Эффект непространственного поворота координат. Никогда не думал, что чисто математическая операция — перемена знака при переходе через условное начало координат — может быть реализована в физическом реальном мире!

— Интересно, этот перевертыш работает только в одном направлении или в обоих? — задумчиво проговорил Демин, словно размышляя вслух.

Ратибор сделал вид, что не понял намека, но через минуту бросил шлюп в облет чужанского «перевертыша». Спустя четверть часа они убедились, что «перевертыш» демонстрирует способность «выворачивать» предметы в движении и с обратной стороны. Жест чужан был более, чем красноречив: они создали неуязвимое препятствие для любых материальных тел, а значит, и для излучений, как бы изолировав Т-конус со стороны мчавшейся навстречу «пуле» БВ. Правда, расшифровать этот жест можно было двояко: либо чужане были на стороне людей, и тогда строительство, ими «перевертыша» означало создание собственного варианта линии заграждения от БВ, либо роиды не хотели, чтобы при включении Т-конуса погиб загнанный в «струну» Конструктор, и тогда их антенна должна была предотвратить действие Т-конуса на копье Большого Выстрела.

Как сказал лидер группы земных ученых Савич;

— Не имея понятия о принципах логики чужан, мы не можем с уверенностью интерпретировать их действия, зато можем быть уверены в другом: расчет точки встречи Конструктора сделан нами весьма точно, и чужане недвусмысленно дали это понять, построив свой «ковер-перевертыш» в той же точке, а не десятком миллионов километров ближе или дальше. Осталось решить, будем ли мы уповать на мощь их защиты или попробуем все же перенести Т-конус за решетку, ближе к «тени» БВ.

— А решать нам, — сказал Демин, провожая Ратибора к внутреннему метро спейсера. — Твоя идея «разнести перевертыш вдребадан» скорее всего невыполнима. Ты же видел.

Ратибор промолчал. С его разрешения исследователи «обнюхали» чуть ли не каждый метр решетки, попытались применить для «тарана» чужанского «перевертыша» все доступные методы вплоть до мощных излучателей, но потерпели неудачу: волшебный «перевертыш» казался неуязвимым, демонстрируя неизвестные земной физике законы абсолютного отражения.

Возвращался на Землю Ратибор без настроения, Приходилось прилагать усилия к тому, чтобы казаться спокойным, внимательным и целеустремленным. В душе поселились какая-то неуверенность в своих силах и ожидание неприятных сюрпризов, будто повисла над головой холодная и мрачная туча, готовая пролиться ядовитым, полным невероятных и опасных предметов, дождем.

Из Управления он связался с Савичем:

— Ивините, Анатолий, у меня появились кое-какие сомнения: я не ахти какой специалист-инженер, но мне кажется, что все наши аппараты, побывавшие в зоне действия БВ, после трансформации стали походить на какие-то сложные антенны. Не могли бы вы проанализировать, какого рода антеннами могут быть геометрические фигуры такой формы? И еще мне показалось, что чужане при монтаже своего «зеркального перевертыша» использовали элементы примерно той же формы. Это случайное совпадение или функциональная идентичность?

— Понял, — без удивления кивнул ксенолог. — Проверим.

Ратибор кивком попрощался с ним, отметив время: поздний вечер по Москве, — минут пять звонил Салахетдинову, сначала в спортзал, потом домой, но не нашел ни там, ни там. Решению, которое он принял, таким образом ничто не препятствовало, и Ратибор, преодолевая сопротивление души, чувствуя себя вором, проник в дом к тренеру — домашний киб знал его и открыл дверь — и похитил программу тренировок самой виртуозной из школ тайбо — школы тигра.

В полночь он был дома. А когда провел перекличку дежурных по обычной схеме «Шторма» — через систему «спрута», — принял душ и собрался лечь спать, в квартиру буквально ворвалась Анастасия.

— Господи, жив! — прошептала она, бросившись к нему на грудь и судорожно вцепившись в шею руками.

— А что мне сделается? — проговорил застигнутый врасплох Ратибор, пытаясь застегнуть халат. Поцеловал Настю в макушку, с дрожью в пальцах взъерошил густые волосы. — Ты что, сон плохой видела?